Севастопольские рассказы Олега Чернова

В Саратовской областной газете «Совфакс» №2 от 12.2020 г. вышла статья Хранителя Протокола Землячества «Дурасовка — Озёрное», члена Союза журналистов РФ Олега Петровича Чернова, посвященную поездке в Севастополь. Предлагаем вашему вниманию полную авторскую версию статьи.

 

Севастополь. Город-сказка. Будни и праздники.

Описываемые события происходили в 2010 году, за пять лет до того момента, когда Крым воссоединился с Россией. Посещение Севастополя для каждого из Саратовской делегации, состоявшей из руководителя, Валентина Кузнецова, помщника руководителя Александра Склярова, поэта Николая Куракина, автора и исполнителя песен Татьяны Мазилкиной и исполняющего обязанности журналиста, автора этих записок, Олега Чернова, стало событием, оставившим заметный след на всю оставшуюся жизнь. Но сейчас я расскажу лишь о нескольких эпизодах нашей поездки

Есть города, которые можно представить себе по описаниям в документальной и художественной литературе, по фотографиям, чертежам, живописным полотнам. Мне кажется, что если я, когда либо, приеду в Париж, то в тот же час с высоты Эйфелевой башни узнаю расположение Лувра, собора Парижской Богоматери, дворца Дожей и площади Этуаль. А вот представить заранее Севастополь невозможно, хотя сотни раз разглядывались открытки, карты-схемы и туристические проспекты. Белоснежный Севастополь это город сказка, город загадка. В него нельзя не влюбиться. Широкие проспекты в ответвлениях превращаются в узкие пешеходные улочки, круто сбегающие с холмов, старые соборы соседствуют с новыми домами, среди которых нет ни одного одинакового.

Мне кажется, что про Севастополь уже нельзя написать ни одного стихотворения, ни одного рассказа. Все красивые слова и сравнения уже разобраны, много раз написаны, сложены в стихи и песни. В этой ситуации вольно или невольно обязательно повторишься и скатишься до греха плагиата Это стыдно. А ещё не хочется устраивать трескотню из высокопарных слов.

Приморский бульвар — это отдельная песня. Тихий, спокойный в будни, в праздники он превращается в красочное зрелище, где роль зрителей не менее важна, чем роли выступающих на различных площадках артистов. Это множество людей никак не назовешь толпой. Толпа всегда бездумна и агрессивна, а веселящиеся на бульваре севастопольцы доброжелательны и улыбчивы. По крайней мере, такое впечатление осталось у всей нашей делегации.

А Саратовская делегация в какой-то момент оказалась в центре внимания тысячи горожан. Празднование дня города происходило на Приморском бульваре, где одновременно шли две концертные программы. В традиционной «ракушке» выступали местные артисты, и здесь яблоку негде было упасть. Словно в бенефисе одна за другой звучали песни на стихи нашего земляка Салагаева Бориса. Бурные аплодисменты были свидетельством того, что его творчество в городе знают и любят. Мне было вдвойне приятно это осознавать, ведь накануне я выяснил, что всё раннее детство Борис Иванович провел в селе Летяжевка, Аркадакского района, где я родился четырьмя годами позже. Надо было проехать тысячу километров, чтобы на берегу Черного моря встретить односельчанина-земляка. Чудны дела твои, Господи!

В самый разгар концертной программы ведущий объявил, что в гостях у севастопольцев делегация из города-побратима Саратова. Мы вышли на сцену, каждый из нас сказал несколько слов о Саратове и выразил восхищение Севастополем. И тут наступил звездный час для автора и исполнителя песен Татьяны Мазилкиной. Отраженный свет от звезды падал и на каждого из нас. Это мы почувствовали на следующий день, когда в Инкермане, по пути к электричке, нас остановил возглас местной женщины:  «Ой! А я вас знаю, вы вчера на концерте выступали!». Когда нечто подобное мы услышали через несколько дней уже в поезде Симферополь – Саратов стало ясно – слава наша носит международный характер. Тем более, что в Саратове о нашей делегации «народной дипломатии» упоминали только две газеты, а в Севастополе о наших скромных персонах написали почти во всех городских изданиях.

Береговая батарея № 30

Краснеет мак на старом бастионе.
Замолкли пушки там, где шли бои.
Помянем всех героев обороны
За то, что нашу Родину спасли.

Б.И.Салагаев, капитан первого ранга, уроженец с.Летяжевка Аркадакского района.ветелран береговой артиллерии.

О береговой батарее № 30 знает каждый севастополец, а мне бы хотелось, чтобы знала вся Россия, и каждый российский мальчишка побывал бы у этих легендарных орудий.
На Северной стороне Севастопольской бухты было две береговых батареи — 30-я и 35-я. При разделе флота 35-я батарея досталась Украине и сейчас находится в разрухе и запустении, а шесть 12-ти дюймовых орудий «Тридцатки» по-прежнему грозно нацелены в морскую даль. Конечно, они уже не стреляют, ведь на замках казенной части орудий можно

разглядеть выбитую дату «1914 год» и клеймо Обуховского сталелитейного оружейного завода. Но только благодаря этим орудиям, вторая оборона Севастополя длилась так долго.

 

Проводниками нашей делегации на батарею были капитан первого ранга запаса Потапов Виктор Алексеевич и капитан первого ранга запаса Салагаев Борис Иванович. Виктор Алексеевич, действующий Председатель правления

организации ветеранов береговых войск

Черноморского флота, один из авторов книги «Береговая батарея №30» и бывший командир 362-го отдельного ракетного берегового полка, в состав которого входила и 30-я батарея, а Борис Иванович в этом полку командовал ракетным дивизионом. Прежде чем повести нас в святая-святых, подземные бункера батареи, они сказали, что мы первая гражданская делегация, которая переступает этот порог.

Быть первыми это всегда обязывающая честь, и мы старались быть достойными не экскурсантами-туристами, а соучастниками путешествия в прошлое. А оно впечатляет. Вот сказал слово «впечатляет» и чувствую, что не то, не так! Слишком легковесно для увиденного и услышанного. Эти два полковника в легких теннисках и бейсболках, в патернах батарейных казематов превратились в уверенных, знающих свое дело командиров, излучающих мужскую силу и надежность. Они знали мельчайшие подробности истории создания батареи, и её боевых действий. Они приложили массу усилий для восстановления территории батареи.
21-го мая 1911 г. царь Николай 11 утвердил решение о выделении средств и о строительстве оборонительных сооружений в Севастополе.

Место расположения башенной батареи было выбрано комиссией на возвышенности Алькадар. Высота над уровнем моря 60 метров обеспечивала господство над окружающей местностью и позволяла орудиям вести круговой обстрел. Массив батареи представлял сложную железобетонную конструкцию. Сооружения, обращенные в сторону моря, имели слоистую форму: 2,4 м. бетона, 2 м. песчаной прослойки и ещё 2 м. бетона. Боковые и тыльные стороны массива были толщиной 2,3 м. На Обуховском заводе было создано и испытано на полигоне 12 дюймовое орудие с длиной ствола 52 калибра. Дальность стрельбы снарядом весом 471 кг. составила 28,5 км. Батарея достраивалась уже в советское время с 1929 по 1940 год. Одно это много говорит о грандиозности сооружения.
Боевые действия для «тридцатки» начались 1 ноября 1941 года. В 12 часов 40 минут был открыт огонь по скоплению мотомехчастей в районе стстанции Альма и селения Базарчик. Начался ежедневный беспрерывный бой.

Стволы батареи выдерживают не более 250 выстрелов, затем появляются трещины и срывается нарезка, ухудшается точность стрельбы. 25 января началась работа по замене всех стволов. Не имеющая аналогов в мире замена четырех стволов весом более 50 тонн каждый, без специального кранового оборудования и в полутора километрах от линии фронта, была выполнена за 16 суток. В обычных условиях на это потребовалось бы не менее 2-х месяцев.
Вновь заговорили грозные пушки, неся смерть захватчикам в радиусе тридцати километров. Морских целей почти не было. Уничтожали танки, артиллерию и живую силу противника.
В мае 1942 года батарея вела дуэльные бои с двумя сверхтяжелыми немецкими мортирами «Карл» и знаменитой 800 мм. пушкой «Дора».
18 июня батарея расстреляла остатки снарядов, а также учебный боезапас, болванки, пороха. Противник захватил весь район батареи. Личный состав, около 300 человек, укрылся в массивах башен. Вплоть до 26-го июня батарейцы стойко оборонялись, предпринимали попытки прорыва. Не желая обременять своих товарищей и оказаться в плену, любимый всеми артиллеристами раненый комиссар батареи Евгений Соловьев застрелился. Почти все защитники погибли.
Так закончил оборону Севастополя героический гарнизон 30-й батареи. Его стойкость и мужество навсегда вошли в историю. Об этом гарнизоне пишут книги, слагают стихи, поют песни.

Когда мы вышли на поверхность, то долго не могли вернуться в привычное русло чувств и действий. Остро хотелось докричаться до соотечественников: — «Батарея жива! Она в надежных руках ветеранов, но им очень нужна моральная поддержка всех россиян.. К ним надо посылать наших мальчишек. Они покажут и расскажут. Они за несколько часов сделают то, что не смогут сделать годы безликих душеспасительных бесед, которые некоторые склонны называть патриотическим воспитанием. Обратите свои взоры к Севастополю и попытайтесь понять жителей зарубежной страны в городе Русской боевой славы».

Севастопольские храмы

«Здесь каждый камень историей дышит…».
Первый храм, который мы посетили, поразил своей необычностью. Храм без привычных круглых куполов и главок, без золотого сверкающего покрытия. Пред нами предстала могучая усеченная пирамида с крестом в навершии. А наклонные стены пирамиды устланы мраморными досками с высеченными именами погибших защитников Севастополя в первой обороне 1854-1855 годах. Это был Свято-Никольский храм-памятник, на братском кладбище периода Крымской войны 1853 – 1856 гг.

К нам вышел один из настоятелей храма, отец Игорь, очень похожий на американского актера Ричарда Гира, Прежде, в миру, он занимался разработкой электронных средств наведения ракетных зенитных комплексов, а сейчас отдался служению Богу. Отец Игорь сказал: — «Храм стоит на мощах ста тысяч святых». Уловив мой недоуменный, молчаливый вопрос он добавил: — «Святым становится каждый павший на поле брани воин, положивший душу за други своя».

Пирамида — это символ покоя и вечности. Стоит храм-памятник как вечный страж последнего убежища павших героев.

А вот Владимирский собор-памятник выглядит вполне традиционно, находится неподалеку от штаба Черноморского флота и является усыпальницей четырех адмиралов – Нахимова, Лазарева, Корнилова, Ушакова. Адмиралы тоже отдали души за други своя. Но с такими памятниками коммунисты не церемонились. Скульптуру Нахимова,

стоявшую перед храмом, переставили на Приморский бульвар, а на её место водрузили на высоченном пьедестале статую вождя мирового пролетариата, как две капли похожую на Саратовский образец монументального искусства. Стоит вождь задом к израненному вражескими снарядами храму, занимает чужое место, и указует пальцем на Михайловский равелин. Что это значит, никто объяснить не может.

Ещё один Владимирский собор находится на самой оконечности мыса Херсонес. Именно здесь принял крещение князь Владимир, окрестивший впоследствии всю Киевскую Русь. Храм, буквально поднятый из руин, недавно капитально отреставрирован и очень схож внутренним великолепным убранством с московским храмом Христа Спасителя.
Чуть поодаль, на каменистом морском обрыве, стоит арка с древним колоколом, который не единожды побывал в плену и даже несколько лет висел в соборе Парижской Богоматери.
А на берегу моря, до сих пор стоят чудом сохранившиеся с древнеримских времен, Каринфские колонны. Оторопь от встречи с этим чудом довольно быстро проходит, и раздевшись на обломках колонн, мы с удовольствием устроили заплыв по волнам Черного моря.

 

Инкерманский Свято-Климентовский мужской монастырь.

Нас поселили в маленькой гостинице на краю Инкермана. Мы уже привыкли к виду пещер, выбитых в отвесных скалах, в которых жили и скрывались от врагов древние Тавры. Как тут не привыкнуть, если проснувшись, каждое утро, ты видишь вход в неглубокую пещеру буквально в двух шагах от твоего окна. А за поворотом дороги, в десяти минутах ходьбы, на берегу Черной речки, располагался Свято-Климентьевский монастырь. Никто нам о нем не говорил, считая его, по-видимому, обычной частью местного пейзажа. Я углядел его из окна электрички, и в последний вечер мы вдвоем с Композитором устроили маленькое паломничество. И не пожалели. Такого чуда мы ещё не видели.
Основные помещения монастыря — пещерные, высечены в западном обрыве Монастырской скалы. Церкви монастыря и отшельнические кельи Инкермана — самые древние христианские пещерные сооружения Крыма. Церковное предание связывает их появление со ссылкой в инкерманские каменоломни в 96 году одного из величайших проповедников христианства – святого Климента, папы Римского, рукоположенного самим апостолом Петром. Согласно житию, «папа Климент был сослан в один из городов, близлежащих к Херсонесу, где застал уже до 2000 христиан. Святой Климен крестил в день до 500 язычников и число христиан до того умножилось, что для них потребовалось устроить новые христианские общины (церкви), которых при жизни св. Климента считалось до 75. Всего в пещерном монастыре расположены три храма, которые в советские времена были поруганы и надолго закрыты. Возобновлен монастырь в 1991 году при епископе Симферопольском и Крымском Василии, трудами архимандрита Августина. Но чтобы узнать всё это, нужно было войти хотя бы в один из храмов.
Но войти я не мог, потому что легкомысленно отправился в это короткое путешествие в шортах. Вместе с композитором мы были единственными поздними посетителями, нерешительно переминались у входа в катакомбную церковь и тут на крыльцо вышел батюшка. Он молча посмотрел на меня, молча ушёл, а через несколько минут появился вновь, держа в руках вполне приличные спортивные штаны. Я оделся, и батюшка почти два часа ходил с нами по храмам и рассказывал, рассказывал, рассказывал… В пещерах есть все необходимое: ложе, где монахи отдыхали, вырубы под иконы, хранилище воды, дымоходное отверстие. В них по сей день все живое,
Слава Богу, что наше любопытство победило дневную усталость и вечернюю лень! А ведь могли бы уехать, побывав рядом с чудом так к нему и не прикоснувшись.

Олег Чернов.

Член Союза журналистов РФ.

Оригинал статьи здесь: http://durasovka.ru/wp-content/uploads/2021/02/Севастополь-полностью.pdf